от чего немеют зубы

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

неважно, каким оно будет, положительным или отрицательным,
жестким, милым. скажите, что чувствовали, когда читали. неважно,
какие это были чувства, отвращения или восхищения.
но мне очень важно знать об этом. заранее, спасибо за честность.

все произошло случайно - ей просто хотелось влюбиться. и она влюбилась. секундной мысли о том, что она хочет быть рядом в эту ночь именно с ним, хватило для того, чтобы не спать все ночи, проведенные без него. он казался ей карамельным мальчиком. он слишком мило целовался с девочкой-блондинкой и слишком нежно держал ее за руку. он был вообще в ту ночь слишком приторно-нежным, как взбитые сливки на клубничном мороженом. потом он был слишком близко, настолько слишком, что у нее кружилась голова от запаха его кожи. нет, они не трахались в туалетных кабинках, они даже не целовались. ритмы музыки заставляли их тела нежно овладевать друг другом. держась за руки и танцуя, они хорошо смотрелись вместе. во всяком случае, так говорили.
и не зря. он не замечал ее в бежевых бетонных коридорах. она бледнела и каждую минуту готова была упасть в обморок. после жуткой истерики, сопровождающейся слезами навзрыд и смехом до онемения скул, она напилась. martini bianсo было не трудно пронести в непрозрачной сумке в университет. ей было настолько паршиво, что она решила немедленно разлюбить мальчика, martini и свою жизнь. картинки перед глазами менялись словно слайды, почему-то черно-белые. и она чувствовала себя героиней какого-нибудь неприлично романтичного фильма, какой-нибудь мисс Холли Голайтли. она собиралась убраться домой, но, встретив его, схватила за руку. так они познакомились. на прощание, спросив разрешения предварительно, она поцеловала его. она ни разу не пожалела об этом поступке, хотя знала, что он может посчитать ее сумасшедшей рехнувшейся девочкой.
наступила тишина. она раздрожалась и просила не говорить о нем ни слова, повторяя одну и ту же фразу: "он ведь милый? скажите, что милый. но он считает меня кретинкой!" а он был в шоке и действительно думал, что она сумасшедшая. но на его губах осталось нечто такое, что не давало ему не думать о ней. и тогда он попросил у нее номер телефона, хотя он глупо стеснительный. она была вне себя от счастья. она кричала об этом. весь мир должен был знать, насколько ей хорошо.
они пили глинтвейн в кофейнях. это единственное, чем она позволяла угощать себя. за все остальное она предпочитала расплачиваться сама. они курили вместе только один раз, потом он запрещал ей это. и она не курила. у них были слишком запутанные отношения. ей все это слишком нравилось. ему, очевидно, тоже.
ей нравилось, что он не желал ей спокойной ночи и доброго утра. ей нравилось, что он не называл ее ванильными именами. ей нравилось, что он злит ее. в такие минуты она топала ножками, рычала, проклинала весь свет, ругалась нецензурными словами, обещала не писать первой, игнорировать и ныла в конце: "он такой милый..." ей нравилось, что он не целует ее при встрече. и ей жутко нравилось, когда он целует ее и как он это делает. ей до дрожи нравился его запах. по дороге домой, вечерами, она заходила в парфюмерный магазин и выливала на запястья тонны его запаха. иногда она становилась несчастна, узнав от него же о его вечеринках и развлечениях. он сам сказал ей, что он целовался с девочкой. с четырьмя девочками. ей было смертельно грустно и паршиво, во всяком случае, так думали окружающие, в том числе и он. но она ни слова не могла сказать ему: они были свободны, они не были парой. она напивалась в клубах со своими приятелями из детства, проводила ночи с такими знакомыми, но настолько недоступными, как она считала раньше, мальчиками. она выглядела невероятно счастливой. но она устраивала истерики, артистично размахивая руками, плача и падая на колени. зрителями были стены ее комнаты, тишина за окном и ее кошки. ее глаза стали пронзительно одинокими и холодными. но ей все это нравилось. ей нравилось быть чувствующей и живой. ей нравилось страдать. ей нравилось, когда ломало позвоночник от скуки, ожидания и влюбленности. но однажды ей все надоело. ей надоело выглядеть дурой. она сказала: "ты трахаешь мне мозг, милый. расставим точки над i." он согласился, и ей это нравилось. но ей было слишком не просто разговаривать с ним обо всем этом. она слишком отвыкла от подобных звуков и интонаций. она была расстроена и обижена. он задевал ее самолюбие и ей казалось, что все кончено. она хотела уйти, когда он сказал: "давай начнем все сначала?" и умоляюще посмотрел в ее глаза. она согласилась, пыталась сказать про... он обнял ее сзади и поцеловал. тот вечер они провели вместе. ей все это жутко нравилось.
они действительно начали все с нуля. она была влюблена в их отношения. он был влюблен в нее. у них была свобода, и им это нравилось. они развлекались не вместе. они больше ни разу не были вместе в клубе. но они не изменяли друг другу. во всяком случае, они так считали. она злилась, когда он твердил ей о том, чтобы она перестала вести себя как ребенок. тогда она восклицала: "не нравится, можешь уйти! я такая, какая есть, и меняться не собираюсь!" он называл эти фразы банальными и смеялся. она чувствовала себя маленькой и глупой, думая о том, как тут можно перестать вести себя как ребенок. он злился, потому что считал, что она спит со своим лучшим другом. он вообще не верил в дружбу между девочкой и мальчиком, при условии, если последний не гей. она считала, что он очень забавный, когда злится, и дула пузыри из карамельного мороженого прямо ему в лицо. на них искоса смотрели. на них смотрели так везде, где бы они не появлялись. возможно потому, что они слишком искренне смеялись и слишком радовались жизни, возможно, они слишком правдиво и слишком красиво устраивали друг другу сцены ревности, пафосно хлопая дверями, возможно, они слишком дерзко и пошло целовались, цепляясь языками друг за друга. казалось, что они займутся любовью прямо сейчас, совсем не думая о том, где они находятся. было множество причин не любить их. их не любили и завидовали, царапая анонимные желания на кафеле в туалетах: "мы хотим быть такими же настоящими, как эта долбаная парочка.." они были слишком искренними, слишком правдивыми, слишком открытыми, слишком довольными, слишком нежными и, одновременно, слишком грубыми. они слишком любили себя и были слишком влюблены друг в друга. они были слишком яркими. они были слишком не такими, как окружающие, они были слишком дерзкими, они слишком любили говорить о себе, они слишком забывались в своих отношениях, забывая имена друг друга. она слишком любила его тело. он слишком любил ее тело. они были слишком не идеальны. они были слишком привязаны друг к другу и слишком свободны. но они расстались, так и не начав встречаться. у нее был рак головного мозга, врачи лечили ее от хронического ринита.

кажется, все совершенно разучились говорить.
кажется, они все разучились молчать.

все бесперестанно несут какую-то чушь, боясь
заткнуться и остаться одному. чужие проблемы,
чьи-то отношения, свои истерики, душевные боли,
бесполезные вещи, отношение к книгам, другой бред,
неважно.
им всем неважно, о чем трепаться, главное, чтобы
не наступило молчание.

молчание всегда давит на виски, расширяет зрачки и
смягчает мышцы, при этом напрягая нервы в кончиках
пальцев и фокусируя взгляд на одном предмете.

они боятся молчать и оставаться наедине со своими
мыслями. они боятся, когда мочат те, кто рядом,
тогда не знаешь, о чем думают другие. поэтому
все предпочитают выслушивать эту чушь, перемешивая
ее со своими репликами и монологами.

но они никогда не говорят о том, что у них внутри. но они
не умеют молчать о чувствах.

я тоже постоянно несу чушь, я болтаю даже во сне.
но я не разучилась еще, кажется, выражать словами
то, что что в сердце. я, хоть немного, но живая. хотя
я тоже боюсь оставаться одна сама с собой, я не боюсь
молчания.

но молчание между нами заставляет жевать мои нервы,
разбирать хрустящий позвоночник и заново склеивать
его жевачками. оно заливает приторно-сладкий мед
в глотку через ноздри, я не могу дышать от этого.

а еще, отличный способ заткнуть рот - поцелуй. но я и
так ничего не говорила сегодня, зачем ты это сделал?

научи охлаждать чувства.
научи не рисовать твои силуэты в воздухе.
научи меня стирать запахи из мыслей.
научи слизывать ощущения от прикосновений.
научи вырезать красивые фигурки из все тех сказанных
слов и просто украшать ими память.
научи забывать острое и режущее нервы.
научи разучиться рисовать на венах кружева буквами сообщений.
или
научи меня быть твоей и доверять тебе.
научи запоминать только сладкое и нежное.
научи не бояться быть обиженой и не вздрагивать от звуков
твоего имени, не бояться быть собой с тобой.
научи ловить ритм твоего сердца, держа тебя за руку.
научи слепо верить твоему шепоту.
научи мечтать твоими мечтами.

научи, как научил ч у в с т в о в а т ь.
пока еще это мое хрупкое глупое в ладошках.

все с начала,
будто и не было слез.
и еще что-то нежно.

меня к нему тянет до потери сознания. и
этот его чертов запах. мальчик, ты меня хочешь,
я чувствую.

ты хочешь свободы? я не претендую на нее.
делай, что хочешь, где хочешь и с кем хочешь,
я не скажу ни слова. я просто вырежу тебя
из своего сердца и меня из твоей жизни.
ножницами.

черт, я хочу тебя, милый.!

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра